Андрей Малахов дрыхнет на рабочем месте

Однажды ведущий программы «Доброе утро» на ОРТ Андрей Малахов создал текст своего приветствия и сдал его на телесуфлер. Редактор напечатал его без знаков препинания. Вместо того чтобы сказать: «Сегодня такое-то число. Меня зовут Андрей Малахов. Что может быть лучше солнечного утра?» – ведущий в прямом эфире заявил: «Меня зовут Андрей Малахов – что может быть лучше?».

О подобных курьезах и вообще об изнанке телевизионной «кухни» он рассказал корреспонденту «АиФ. СВ».

КАЖДОЕ «ДОБРОЕ УТРО» – УЖАСНОЕ!

         – (Смеется.) Все куда банальнее. Я живу в пяти минутах ходьбы от Красной площади, а в этом ресторане у меня 50-процентная скидка.

         – Андрей, насколько я знаю, ты приехал из провинциального города Апатиты и поступил на журфак МГУ. Традиционный вопрос: как попал на телевидение?

         – Знакомство с телевидением началось с разочарования… Однажды на факультет пришла одна дама и набрала самых способных ребят. На практику. Меня брать особо не хотели, но когда она предложила поехать на ночь в Останкино и перевести с английского новости CNN, желающих заметно поубавилось. Ту ночь я до сих пор вспоминаю с содроганием – это в «ящике» кажется, что все просто и замечательно. Сидеть всю ночь со словарем и потом обрабатывать новости – занятие не из приятных. Разумеется, после этого возвращаться в Останкино не стал. Через месяц меня вызвали в деканат и отчитали. Оказалось, шеф-редакторам моя работа очень понравилась, и они звонили относительно меня самому декану. Что оставалось делать? Понемногу втянулся.

         – Можешь вспомнить самое ужасное «Доброе утро»?

         – Заявляю: каждое «Доброе утро» – ужасное! Хочешь, я дам тебе телефоны своих редакторов? Они тебе скажут, что со мной работать – сущий ужас. Это на экране я – человек-праздник, с улыбочкой на губах. Как только камера выключается, я устраиваю жесткий разбор полетов. Да такой, что мало никому не кажется. Я считаю, что это нормально. Многочисленную армию съемочной группы после эфира я могу покрыть трехэтажным русским матом. Смертельно никто не обижался.

         – Часто приходится матом-то?

         – Что поделаешь – это телевидение! Михалков как-то сказал: «Если отборный мат исходит от разнорабочего – это вульгарно, если из уст интеллигента – фольклор».

         – Не могу понять. Как можно в шесть утра выйти в прямой эфир бодрым и цветущим?

         – Я прихожу на работу в три часа дня.

         – ???

         – С десяти и до часу ночи мы вещаем в прямом эфире на орбиту (то есть нас смотрят в Магадане, Якутске, Владивостоке). Для читателей «АиФ. СВ» раскрываю секрет: большинство встреч и интервью мы записываем в течение дня. Бывают из-за этого и курьезы. Иногда долго приходится объяснять людям, почему в студии то и дело говорят «Доброе утро», когда на улице вечер. Конечно, стилистам приходится следить за тем, чтобы не то что одежда – прическа утром была такой же, как «вечером».
         Еще один секрет: абсолютно все ведущие принесли из дома постельные принадлежности и спят в ужасной комнате на… раскладушках. Так что у нас не телевидение, а общага. А теперь раскрываю самый страшный секрет: я белья из дома до сих пор не принес. Сплю на диванчике в студии. Именно на том, где вы по утрам видите сидящих гостей.

         – Бывает, что гость опаздывает или вообще не приходит на запланированный прямой эфир?

         – Конечно, бывает. Особенно днем. Пробки на дорогах. Два раза сорвала съемки Ирина Понаровская. Оба раза проспала. Я в таких случаях расстраиваюсь смертельно. Считаю, что у человека должна быть хоть какая-то ответственность. Я требую всегда, чтобы персонажей, которые не приехали ко мне, заносили в «черный список».

         – А есть капризные персонажи?

         – Знаешь, нет. Недавно был у нас в гостях Хулио Иглесиас. Мы чуть с ума не сошли от волнения. А он оказался прост, как три копейки. Со всеми сотрудниками приветливо поздоровался, сам выставил в студии свет, отвечал на вопросы коротко, но по существу, постоянно улыбался. Приятно работать с такими звездами.

КИРКОРОВ – ПЬЯНЫЙ ДЕД МОРОЗ

          – Как-то раз к нам в студию на вечернюю запись, которая, как я уже рассказывал, идет в эфир только утром, пришел композитор Владимир Шаинский. Мы ему раз десять объясняли, что эта вечерняя съемка – на утренний эфир. И вот я ему говорю: «Ваши внуки сейчас смотрят Вас по телевизору?» – «Нет, конечно! В это позднее время они уже спят!». Дальше – больше. Собственно, позвали мы его для того, чтобы он рассказал о продаже своего знаменитого рояля, чтобы заплатить квартплату. Разумеется, прорепетировали за кадром. Съемка. Вопрос: «Владимир Яковлевич, так все-таки продадите рояль?» Ответ: «Какой рояль?».

          – А что там за история была с Киркоровым?

          – О, это вообще замечательная штука. Два года назад на новогодний выпуск звезд первой величины «бронировали» за месяц. Нам удалось вызвонить и уговорить приехать в студию Киркорова. Он, по сценарию, должен был играть Деда Мороза. Приезжает, мы его гримируем, одеваем в костюм. Все нормально, сняли. Филипп уезжает. Через пять минут выясняется, что звукооператор не записал звук! Все в шоке!!! Я звонить еще раз Киркорову отказываюсь. Звонит Саша Стриженов и сообщает ему о катастрофе. При этом прибавляет, что 5 человек уволены, 10 получили выговор, 15 лишились зарплаты и пр. Филя после уговоров соглашается приехать с одного банкета оч-чень, скажем так, навеселе. И начинает в камеру говорить ТАКОЕ, что съемочная группа сползает под камеры от смеха. Пленку в итоге отвезли Константину Эрнсту, он ее «почикал», с огромными сокращениями дали сюжет в 6 утра, чтобы никто не увидел этого новогоднего веселья. А сам Филипп поставил это интервью в начале своей новой видеокассеты с клипами, считая его очень прикольным.

         – Однажды на светской вечеринке ты вырядился Снеговиком. В эфире с костюмами не экспериментировал?

         – На последнем празднике «Хэллоуин» был индейцем.

         – А для эфира где одежду покупаешь?

         – Не покупаю – одалживаю у друзей. Зачем покупать вещи, чтобы надеть один раз в эфире? Прихожу к друзьям, и они меня полностью для эфира экипируют.

         – Что, на телевидении денег мало платят?

         – Знаешь, когда говорят о баснословных суммах зарплат на телевидении, я только ухмыляюсь. Это миф!

         – А какова сумма-то?

         – Вот выключи диктофон, скажу. (Поверьте, на орехи хватает. – М. Р.)

         – Ты водишь машину?

         – Нет. Потому что не умею. Вообще я считаю, что теоретически иметь и содержать автомобиль в Москве невыгодно. Особенно таким людям, как я. Всю зарплату буду отдавать ГИБДДшникам. Плюс стоянка, плата за бензин, ремонт и пр.

         – Как же ты передвигаешься по городу?

         – На такси, ловлю попутки. Иногда езжу на метро. Ну, что удивляешься? Я на себе убедился, что окружающим людям глубоко по фигу, кто стоит рядом с тобой в метро. Меня не узнают!!! А если и узнают, то почему бы и не пообщаться 10 минут с людьми? Это даже полезно. А если устаю сильно, то говорю людям, что они меня не за того принимают. Безбожно вру, что просто похож на Малахова.

         – Дома как любишь расслабляться?

         – Дома у меня нет даже видеомагнитофона, люблю ходить в кино. Безумно хочу завести собаку, но понимаю, что постоянно за ней ухаживать не смогу. Короче, сплю я дома или книжки читаю.

Источник: газета «Аргументы и Факты» (от 10 октября 2000 г.)

<<<Назад в Прессу<<<